Журналист Анна Каледина — о том, почему реформа пенсионных накоплений семь лет тормозила, а потом рванула
Говорят, что обещанного три года ждут. Для слабаков такие сроки, если речь идет о многострадальной реформе пенсионных накоплений. Но бывает обещанное тяжелой судьбы. В этом случае оно растянулось более чем на семь лет, кардинально преобразилось в пути, зрело, зрело и резко дозрело.
Более семи лет концепций, обсуждений, споров с рынком, регулярных включений в план законопроектной деятельности, но воз с места не сдвигался. То качнется вперед, то откатит назад. Русские долго запрягают, но быстро едут, как известно. Кстати, Отто фон Бисмарк не сам это придумал, а перефразировал русскую пословицу. В общем, обстоятельные мы. Сначала семь лет отмерим, а потом быстро режем, не дожидаясь перитонита.
Наконец 21 февраля в своем послании Федеральному собранию президент поставил точку — правительство должно ускорить внесение в Госдуму законопроектов для запуска уже в апреле этого года системы долгосрочных вложений граждан. Он еще раз напомнил, что именно сбережения населения — тот самый источник так называемых длинных денег, которые питают инвестиционный потенциал экономики. И этот приток нужно стимулировать.
Конечно, понятно, почему программу нужно педалировать: расходы бюджета растут, доходы падают. И в любом процессе, как в ремонте, нужно когда-то прервать, а не растягивать на срок длиной в бесконечность.
Ключевое слово — стимулировать. Если государство хочет получить от граждан долгосрочные ресурсы, то должно убедить людей, что именно его предложение — максимально выгодное. Тем более когда речь идет о том, что расстаться со своими средствами придется ни много ни мало на 10 лет.
Это совершенно новый для нашего сознания срок. Ведь даже отправляя сбережения на банковский депозит, наши граждане не особо мыслят горизонтом свыше года. На побыстрее положишь, поближе возьмешь. Особенно когда времена неспокойные. Тут даже в ущерб процентам народ готов переводить деньги с вкладов на текущие счета, а то и вовсе вспомнить о матрасных формах сбережений.
Изначально, когда в 2016 году задумывалась реформа, главной задачей финансового блока было решить проблему пенсионных накоплений в обязательной системе (ОПС). С 2014 года, когда было принято первое решение о моратории (в дальнейшем оно постоянно пролонгируется), в систему эту перестали поступать новые взносы. А когда из одной трубы в водоем перестает вливаться вода, а из другой трубы она вскоре начнет выливаться, то судьба такого водоема крайне предсказуема.
Минфин и ЦБ предложили перевод накоплений из обязательной в добровольную форму, пообещав всяческие льготы от государства тем, кто захочет это сделать. Однако набор этих поблажек был настолько неубедителен, что все экспертное сообщество сошлось в едином комментарии: «Программа не полетит».
Шли годы. Менялись концепции. Участники пенсионного рынка долго убеждали Минфин, что нужно немного абстрагироваться от исключительно проблемы пенсионных накоплений в ОПС, а посмотреть на проблему шире. Давайте, говорили они, в целом подумаем о развитии добровольного пенсионного страхования, которое многие годы стагнирует и поддерживается лишь корпоративными программами.
Но развитие вложений на добровольной основе предполагает серьезную мотивацию. И именно здесь в Минфине включился глубочайший когнитивный диссонанс. С одной стороны, хочется, с другой, как правильно отметил президент в послании, «знаю, как финансовый блок не любит предоставлять льготы». Общеизвестно, что для любого главы такого ведомства словосочетание «выпадающие доходы» эквивалентно просмотру фильма ужасов на ночь.
Многие годы шла борьба за льготы. Взять хотя бы софинансирование. С ним Минфин долго не мог определиться — то будет, то не будет, то будет в какой-то форме. Как рассказывали мои источники, даже когда решение о необходимости участия государства в программе было принято, долго выбирали сумму этого участия. Вариантов рассматривалось три: 12 тыс., 24 тыс. и 36 тыс. рублей.
Последнюю цифру взяли за основу, но снова дискуссии. Звучали предложения, говорили собеседники «Известий», что максимальную сумму имеет смысл давать только наиболее необеспеченным гражданам. Какая-то перевернутая мотивация, ведь чтобы вкладывать в будущую пенсию свободные средства, эти свободные средства надо иметь. А у малообеспеченных граждан, как правило, все деньги уходят на текущие расходы. Классическая уловка 22 — предоставить максимальную льготу тому, кто ею не может воспользоваться.
Определились наконец. Государство предложит нам некий продукт (условно, ИИС третьего типа). Если мы готовы вложиться в него на срок 10 лет, то можем получать софинансирование до 36 тыс. рублей в год, до 52 тыс. рублей налогового вычета (при ежегодных вложениях 400 тыс. рублей), а также страхование этих средств на сумму до 2,8 млн рублей.
Помимо добровольных взносов формировать эти сбережения разрешается за счет маткапитала и пенсионных накоплений, сформированных в рамках ОПС. Представители Минфина неоднократно говорили о том, что именно накопления могут стать стартовым капиталом для участия в новой системе долгосрочных сбережений.
И тут возникает важный вопрос со множеством подвопросов, из него проистекающих. Помните, как в фильме «Ищите женщину», когда вроде все обо всем договорились и радостные отправляются по домам, появляется секретарь с наивно-детским выражением лица: «А кто же это все-таки убил этого Нолестро?».
Я в том смысле, что про долгосрочный продукт всё более-менее понятно, если полностью готов вкладывать в него свои свободные средства. Но что же будет с этими накоплениями в рамках ОПС, ради которых всё изначально и затевалось? Должны ли мы определиться переводить их в этот долгосрочный продукт или в противном случае средства перейдут в страховую часть? Можно ли выбрать добровольный формат, но не долгосрочный, и будут ли предусмотрены льготы в этом случае? Если альтернативы нет, то как будут конвертироваться накопления в страховую часть? По нынешним правилам фактически все средства превратятся в копейки.
Если программу планируется запустить уже с апреля, то хотелось бы получить ответы от Минфина на эти вопросы. Чтобы не было так, чтобы семь лет отрезали, а потом никто ничего не понял. Просвещение в этом смысле играет на стороне финансового блока.
Наверное, если смотреть на коротком отрезке, то кажется, что Минфину выгодно, чтобы у большей части населения накопления перешли в страховую часть. Можно одномоментно подлатать дырки в бюджете. Но если посмотреть вооруженным на дальнейшую перспективу взглядом, то очевидно, что государству выгодней, чтобы люди выбрали путь долгосрочных сбережений. И чтобы поток инвестиций в экономику был поступательным и перманентным. Не переложить из одного кармана в другой и тут же потратить, а наладить постоянное поступление в этот карман инвестиций в экономику. А это в итоге и дополнительные доходы бюджета.
Объясните нам всё, пожалуйста, уважаемый Минфин. Ведь знание — не только сила, но и мотивация принять осмысленное решение.
Автор — журналист
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
Источник: https://iz.ru/
